Поучение преподобного Паисия Величковского о смерти

Воистину напрасно мятется всякий земнородной. Все изменится, все умрем: цари и князи, судии и сильные, богатые и нищие и всякое естество человеческое: сегодня с нами ликует, веселится и красуется, а по утру по нем плачем, сетуем и рыдаем. О, человек! Приди же ко гробу, посмотри там лежащего мертвеца: не славен, не виден, не красив; как он пухнет, и смрад испускает; плоть гниет и истлевает и червями поедается, кости обнажаются и весь состав рассыпается. Душа грешная, ужасное видение! Горе, горе! Обогащенная душевнотелесными чувствами, премудро созданная, совсем нет в тебе ни благолепия, ни вида, ни красоты! Куда скрылась твоя красота телесная и юность прекрасная? Где улыбающееся лицо, где прекрасные и светлые очи? Где ораторский красноречивой язык? Где дыхание, сладкий, тонкий и нежный голос? Где красноречие премудрости, величавое хождение, мечты и желание, и суетное попечение? Все это пропало и червями съедено: вот из них одни выходят из уст и ноздрей, другие из глаз и ушей; иные из прохода, и все исполнилось безобразия и гнусности. Смотря на прах, лежащий во гробе, скажем себе: кто царь и вельможа, или нищий? Кто владыка или свободный? Кто славный и не славный? Кто премудрый или неразумный? Где красота и наслаждение мира сего? Где сила и мудрость века сего? Где мечты и кратковременные прелести? Где богатство тленное и суетное? Где серебряные и золотые украшения? Где множество предстоящих рабов? Где все попечение суетного сего века? Но ничего этого уже нет; всего этого человек лишен. Воистину напрасно мятется всякий земнородный! – Смотрю на тебя во гробе и ужасаюся твоего вида; смотрю на тебя и трепещу и от сердца слезы проливаю. Смерть лютая и немилосердная! Кто может избежать тебя? Ты пожинаешь род человеческий, как незрелую пшеницу.

Итак, братия, разумевши краткость нашей жизни и суету сего века, позаботимся о смертном часе, ибо не пребудет с нами по смерти ни богатство, ни слава, ни наслаждение, и ничто из сего не сойдет с нами во гроб, только добрые дела пойдут и защитят нас и останутся с нами; нагими же мы родились, нагими опять отходим.